Жизнь вдали от Родины

Подготовка материалов о беженцах стала для меня глубокой эмоциональной встряской. Думаю, с этими людьми стоило встретиться хотя бы для того, чтобы лишний раз убедиться, как много каждому из нас дается Богом и как надо это ценить. Мир, свою Родину, свой дом, семью, здоровье близких, жизнь. Потому что все это можно потерять в один миг, когда не по силам окажется воспротивиться чужой, злой воле.

Нателе

Нателе Закарая приехала в Беларусь в 1993 году из Абхазии. В Гальском районе, где она жила с мужем и двумя сыновьями Гиго и Георгием, у них был большой дом в восемь комнат, построенный своими руками, большой фруктовый сад, где урожай снимали несколько раз в год, уважение и почет. Она, окончив Московский кооперативный институт, работала старшим ревизором, муж – Зураб – инженером-строителем.

Сорваться с насиженного места и спасаться бегством эту семью вынудила начавшаяся на их благодатной солнечной земле бойня.

Сотни лет абхазцы жили здесь бок о бок с грузинами; женились, выходили замуж, создавали смешанные семьи, вместе растили детей, заимствовали друг у друга обычаи и традиции, отмечали совместные праздники. И, конечно, не сами простые абхазцы вдруг в начале 90-х пошли войной на грузин. Конфликт, как все конфликты подобного рода, был спровоцирован и порожден действиями политиков, продиктован их амбициями и близорукостью. А начатое кровопролитие уже очень трудно бывает остановить…

– Дома многих наших родственников были сожжены, – рассказывает Нателе Акакиевна. – В наш адрес тоже не прекращались угрозы расправы. И когда мы услышали, что в направлении села идут вооруженные боевики, мы, в чем были, покинули дом и ночью бросились бежать. Никогда не забуду, как шла по заминированному мосту, сыновья плакали и спрашивали меня: «Мама, куда мы идем?» В Минск отправились искать пристанище, потому что здесь жил мой брат Давид, окончивший БГУ.

Моя собеседница замолкает и после паузы добавляет:

– После того, что я видела, мне не хотелось жить. Хотелось броситься в море и разом со всем покончить. Даже вспоминать об этом больно. Это был настоящий геноцид. У Георгия в 7 лет после этого появились седые волосы. Мы никогда не знали нужды. А тут оказались нищими. Жилья нет, работы нет. Был период, когда мы в однокомнатной квартире брата в Минске жили всемером – он с женой и ребенком и нас четверо. Много лет я не могла купить мясо, покупала на рынке кости и варила суп. Детей к 1 сентября в школу помогал одевать брат мужа, живущий в Воронежской области. Одно время работала дворником, позже торговала зеленью на рынке. Появилась возможность, я взяла небольшой участок земли и начала выращивать базилик и сдавать его на продажу. Муж нашел работу на рынке.

Сейчас эта семья снимает двухкомнатную квартиру на четверых. Сыновья учатся в СШ № 129, занимаются спортом, у них много друзей среди белорусов, и, как заметил Гиго в разговоре, в Беларуси ему нравится.

И это при том, что горький хлеб жизни на чужбине они вкусили сполна. Статус беженцев эта семья получила только в этом году. До этого у них было только свидетельство о регистрации. Не было прописки, и даже получить медицинскую помощь в поликлиниках они были не в состоянии. У детей не было паспортов, только свидетельства о рождении. Слава богу, дети болели нечасто, и Нателе старалась обходиться народными средствами.
Несмотря на все пережитые трудности, Нателе считает Беларусь своей второй родиной. Ей нравятся в нашей стране люди, природа, порядок, стабильность. Она хочет, чтобы сыновья здесь получали образование, здесь служили в армии. И все-таки не скрывает: если бы в Абхазии установился мир и им гарантировали безопасность, она пешком бы пошла к родному дому, на родную землю.

Учительница

Гуля Платоновна Джгереная из того же Гальского района, что и Нателе. Работала там учительницей младших классов, потом 28 лет была заведующей детским садом. Несколько лет после начала в Абхазии войны она вместе со своей многочисленной родней жила будто на пороховой бочке. Как только ситуация обострялась и вооруженные боевики начинали свои бесчинства, они мгновенно снимались с места и переходили через реку Ингурию на мирную территорию в дом двоюродной сестры. Когда в Абхазию пришли миротворцы – представители ООН и их Гальский район стал нейтральной зоной, ситуация чуть стабилизировалась. Они опять возвратились в родной дом. Односельчане попросили Гулю начать заниматься с детьми по школьной программе, чтобы они не сидели по домам без дела. И вот в ее дом потянулись ребята со всего села.

– Никогда я не видела, чтобы дети так занимались, так тянулись к знаниям, – делится Гуля Платоновна.

Но действия боевиков не прекращались. Опять сыпались угрозы и продолжались расправы, поджоги домов и похищения. И в один черный день, когда стало ясно, что война затягивается надолго, Гуля Платоновна вместе с семьей была вынуждена бежать. В Беларусь она приехала, поскольку тут в Горецкой академии учился племянник и уже несколько лет жили ее дочь Джульетта.

– Первое время в Беларуси, – замечает Гуля Платоновна, – я никак не могла привыкнуть, что у вас и поздним вечером, и поздней ночью по улицам спокойно ходят люди. Мы у себя в Гале много лет запирались в 18.00 и никуда не показывались. Я была 8-летней девчонкой, когда началась Великая Отечественная, и помню, как летали в небе над Сухуми мессершмиты и как было страшно, – продолжает она. – На войне в Венгрии погиб мой отец. И вот уже в зрелом возрасте я увидела войну в Абхазии, и все ужасы – страх, слезы, смерти, кровь – повторились. В Абхазии сжигались книги на грузинском языке, абхазцы похищали детей, расстреливали невинных людей, издевались над беременными женщинами. Были даже факты, что боевики отрезали головы у мирных жителей и … играли ими в футбол. Разве это забудешь?

Когда пять лет назад к Гуле Платоновне обратились из центра творчества детей и молодежи «Эврика» Фрунзенского района с предложением в рамках их совместной с УВКБ ООН программы «Адаптация и социализация детей-беженцев в Беларуси» преподавать в выходные для детей беженцев из Грузии родной язык, Гуля Платоновна согласилась сразу же, несмотря на то, что за подобную работу предлагалась чисто символическая плата.

– Для меня это было счастье. Если бы вы знали, – говорит она, – какая я в тот день шла гордая. Тем, что я хоть что-то могу сделать хорошее для своей родной Грузии. Ведь понятно, что вне языковой среды, постоянного общения язык забывается. Есть ребята, которые родились в Беларуси и практически не знают родного языка.

Сегодня Гуля Платоновна живет с семьей в однокомнатной квартире, где до недавнего времени жил ее племянник вместе с женой и двумя детьми. Она абсолютно ни на что не жалуется.

– В Беларуси чудесные люди. Недавно мне сделали тяжелую операцию в больнице скорой помощи. Меня оперировал хирург Юрий Козик. Какой это специалист! И человек чудесный. Красный Крест подарил мне бытовую технику. Мне платят пенсию.

– И все-таки вы хотите вернуться в Грузию?

– Очень. Вы знаете, во сне я всегда в Грузии… если бы видели, какой у нас дома лимонарий! А какая цветет магнолия во дворе. Ей сто лет.

– Вы верите в будущий мир на земле, которая так полита кровью? Что грузины и абхазцы смогут жить мирно?

– Прощать трудно, очень трудно… Но другого пути нет. Ради детей и внуков мы должны простить. Иначе как жить?

* * *
Не правда ли, для многих из нас слово «беженцы» ассоциируется с людьми, которые ходят по вагонам метро и электричек и взывают к милосердию окружающих: «Мы не местные, подайте на пропитание». Для многих беженцы сродни бомжам. На самом деле это совершенно не так. Беженцы – это люди, покинувшие свою родину из-за того, что там их жизни и жизни их родных угрожала смерть, физическая расправа. Когда сжигают твой дом, твоим детям обещают отрубить руки, когда их похищают, не остается ничего, кроме как спасаться бегством и искать убежища на чужбине. Да, международные организации, например УВКБ ООН, Красный Крест, чем могут, помогают этим людям: продуктами, медикаментами. Но, увы, они не располагают средствами, чтобы решить вопросы обеспечения беженцев жильем, работой. Доле беженцев не позавидуешь. Известно же, что даже просто смена места жительства в пределах своей страны, своего города – это определенный стресс. Перемена же страны, языковой, культурологической среды, своего социального статуса, отрыв от родных и близких – стресс гораздо более сильных. Плюс та зависимость от других, в которой они оказываются на чужбине, необходимость просить, ходить по инстанциям, обращаться с просьбами. Это очень болезненно для достоинства любого человека…

Один непродуманный политический шаг, одно недальновидное политическое решение. И вот на мирной земле начинается бойня. И у семилетнего мальчика появляются седые волосы, молодая женщина с горечью признается: «Не хочу жить». Пожилая учительница, всю жизнь сеявшая «разумное, доброе, вечное», видит родину только во сне.
Увы, не в наших силах прекратить все войны, установить мир повсюду. Все, что мы, белорусы можем сделать в отношении беженцев – поддержать их словом или поступком, проявить великодушие к людям, которые остались без Родины. Потому что нам легче. У нас Родина есть.

Ольга ПОКЛОНСКАЯ

Источник: «Рэспубліка»