Мзия Акобия: Сны с запахом Родины

На том, чтобы Мзия с детьми покинула Сухуми и улетела в Москву, настоял ее муж Отар. Она сопротивлялась как могла. Несмотря на то, что их дом, где они только-только получили новую большую квартиру, пострадал от бомбардировок.

Мзия и Отар

Мзия Акобия – моя коллега. Она окончила русское отделение факультета журналистики Тбилисского государственного университета, работала в газете «Советская Абхазия». Потом вышла замуж. Муж Отар Иванович Акубардия, кандидат экономических наук, был председателем потребкооперации Абхазии. У них с разницей в полтора года родились дочь Лия и сын Лаша. Они строили под Сухуми дачу, и Отар Иванович мечтал, как будет с чисто кавказским гостеприимством принимать там своих друзей. У этих людей было все, что нужно для простого человеческого счастья. И все это они вынуждены были оставить.

События, развернувшиеся в Абхазии и приведшие к гражданской войне, нарушили привычный, налаженный ход их жизни.

– В Москве, где мы остановились у знакомых, долго не задержались, – рассказывает Мзия. – Там как-то косо смотрели на нас. Дочь, еще совсем ребенок, жаловалась, что с ней в детском саду не хотят играть. Один из знакомых мужа пригласил нас в Минск. Контраст с Москвой был разительный. В Минске я отдыхала и телом и душой. А когда дети пошли в школу, сначала в 28-ю, потом в 1-ю, и я увидела, как к ним относятся и педагоги, и сверстники, сказала мужу: «Мы остаемся здесь». И потом, сколько ни звали его друзья в Москву, Питер, Ростов-на-Дону, я уперлась – и ни в какую: «Даже не упрашивай. Из Минска я уеду только в Сухуми».

О том, чтобы подавать документы на получение статуса беженца, не особенно и задумывались. Они не намеревались задерживаться на чужбине, надеялись вскоре вернуться домой. Постоянно жили в ожидании: вот летом буде саммит, и примут решение о возвращении этнических грузин в Абхазию. Одно лето сменяло другое, а никаких судьбоносных решений не принималось. От знакомых Отар и Мзия узнали, что их квартира в Сухуми уже перепродана в третьи, а то и в четвертые руки.

Так они и ютились по съемным квартирам, как-то перебивались и все надеялись, что не сегодня-завтра о них вспомнят и вернут домой. Дети росли, обзаводились друзьями, учили белорусский и понемножку забывали родной грузинский. Так год за годом эта семья провела в Беларуси 10 лет. Слава богу, друзья Отара Ивановича поддержали их в этот очень трудный период. Из Москвы прислали необходимые дорогие лекарства, оплатили Лии учебу на юрфаке БГУ.

– Сколько горя война принесла! А все из-за бездарной политики в этом регионе, – с болью говорит Мзия. – Наши мужчины особенно быстро «сгорают» здесь на чужбине. Они не могут пережить того унижения, которому подверглись.

– А ваши дети стремятся в Абхазию? – интересуюсь у своей собеседницы.

– Образование Лия и Лаша хотят получить здесь, в Беларуси. Я, конечно, постоянно говорю им: рано или поздно, но мы все равно вернемся на Родину, и ей понадобятся молодые руки и мозги.

Моя собеседница замолкает и после паузы продолжает:

– Понимаете, мы, грузины, не любим быть в гостях. Мы любим принимать их у себя. Наша земля будто создана для этого. Она такая красивая, щедрая! Если есть рай на земле, то это наша Абхазия. И мы так красиво поем и танцуем, чтобы те, кто приезжает на нашу землю, отдыхали телом и душой. У нас в Очамчире (недалеко от Сухуми), где я родилась, был большой сад, в котором каждый год созревал урожай мандаринов. Так люблю запах цветущих мандариновых деревьев!.. И вот этот запах долгое время просто преследовал меня во сне. Я никогда не думала, что такое возможно – чтобы запахи снились. Иногда просыпаешься среди ночи, за окном идет снег, а ты еще чувствуешь родной запах…

Против стереотипов

Для многих слово «беженцы» ассоциируется с лицами, которые ходят по вагонам метро, электричек и взывают к милосердию граждан: «Мы не местные, помогите, чем можете». Для кого-то беженцы сродни бомжам. На самом деле это совершенно не так. Беженцы – это люди, вынужденно покинувшие родину из-за угрозы для своей жизни и жизни их детей. Когда только из-за твоей национальности, религиозной принадлежности поджигают дома, похищают детей, угрожают отрубить им руки, не остается ничего другого, как спасаться бегством и искать пристанища в других странах.

Как утверждают психологи, даже переезд а новое место жительства, смена работы в своей стране – это определенный стресс. Эти же люди получили глубокие психологические травмы, связанные с войной, с теми ужасами, свидетелями которых они были на родине. Плюс стрессы в связи с переменой языковой, культурной среды, своего социального и имущественного статуса, с зависимостью от других, в которой оказывается человек на чужбине. Все они страдают, всем им приходится трудно. В жерновах, запущенных политиками, перемалываются судьбы простых людей. Людей, которые по-настоящему любят свою родину, всем сердцем болеют за нее. И хотя многие из грузин признались, что в Беларуси они обрели свою вторую родину, но во сне они все же видят ту единственную землю, до которой – как только там установится мир – они готовы идти пешком.

Ольга ПОКЛОНСКАЯ

Источник: «Рэспубліка»