Георгий Татарашвили: понимаю ли я беларуский язык? Говорить мне сложно, а понимать – конечно, понимаю

Большой разговор с Георгием Татарашвили – звездным бомбардиром беларуского футбола конца минувшего века.

48-летний Георгий Татарашвили нынче тренирует детей в Слониме, в городе, где прошла его значительная и самая удавшаяся часть футбольной карьеры. В октябре 1999 года местный «Коммунальник» выиграл турнир в первой лиге, а грузинский нападающий с 22 забитыми мячами стал лучшим бомбардиром первенства.

– Насколько помню, октябрь 99-го был дождливым. 24-го мы выиграли в Слониме у «Гранита» и обеспечили себе выход в высшую лигу за тур до конца чемпионата. А на следующий день было собрание на стадионе. Смотрю, трактора работают, поле перепахали. Как понимаю, хотели реконструировать стадион к началу следующего сезона. Но реконструкция затянулась, сезон-2000 мы провели на «Динамо», который, конечно, не соответствовал требованиям высшей лиге. Это еще тогда не соответствовал, сейчас даже никто не разговаривал бы.

Кстати, свой первый матч в должности главного тренера «Славии» здесь проводил Владо Петрович, и он был поражен, что в таких условиях вообще разрешают играть.

– Сейчас иначе?

– Да, сейчас стадион очень хороший, можно и матчи высшей лиги принимать – и трибуны, и раздевалки, и поле. Вообще в Слониме созданы все условия – есть же еще искусственное поле на «Белтрансгазе». Но для высшей лиги нет команды – ибо нет спонсоров. Когда мы были в высшей лиге, требования были совсем другие. Сейчас, конечно, для содержания команды нужны куда более серьезные финансы.

– Вы хорошо помните сезон-1999?

– Да, очень хорошо. Начали неплохо, но ближе к концу первого круга случился спад. А в перерыве между кругами получили свежую кровь: пришел опытный Геннадий Карасев, добавились легионеры из России. Во втором круге у нас была серия из восьми побед, по-моему, мы даже ни одного гола не пропустили. Кстати, считаю, лимиты на легионеров нужно отменять, ведь ни один нормальный тренер не поставит иностранного игрока, который слабей местного.

– Можно сравнить уровень той первой лиги и нынешней?

– Мое мнение, уровень значительно упал. У некоторых, насколько знаю, нет даже того минимума, что есть у Слонима. Сейчас в Слониме основная проблема в том, что каждый год команда обновляется. Та команда, которая выходила в высшую лигу, начала формироваться в 1992 году, когда в Слоним к местным ребятам добавились перспективные парни из Минска – и Болошов, и Дым, и Михалев, и Самущик. Я приехал в 1994-м, и они уже были здесь, плюс много хороших ребят с Украины. Костяк сформировался не за один год.

– После сезона-99 у вас наверняка были предложения из других клубов.

– Мог покинуть Слоним и перед победным 99-м. Приезжали представители гродненского «Немана», хотели забрать меня и Колю Дыма – тогдашний главный тренер гродненцев Сергей Солодовников и их директор Сергей Короза. Но, как понимаю, руководители клубов не сошлись в сумме компенсации.

В декабре 99-го поехал на просмотр в новотроицкую «Носту», которая выступала в первой лиге чемпионата России, ныне это ПФЛ. Команде был нужен форвард таранного типа, моей комплекции. После первого сбора подписал личный контракт, но потом получил травму и выбыл на два месяца. Вернулся в Слоним.

– Получается, та травма была роковой в вашей карьере, ведь, по сути, сезон-1999 так и остался лучшим?

Возможно. Мне очень хотелось попробовать свои силы в России. Видел в Новотроицке, что реально пробиться в основной состав, тренер на меня рассчитывал. Да и, что скрывать, в финансовом плане предложили зарплату в раз десять больше, чем в Слониме. Но сложилось, как сложилось.

– После травмы в сезоне-2000 вы забили всего два мяча, а «Коммунальник» вылетел из высшей лиги…

Это был худший сезон в моей карьере. Из-за травмы смазалась вся предсезонная подготовка. Вдобавок не было уже того коллектива, не было сплоченности.

– После того Слоним вы покинули, но давайте сначала вспомним, где начиналась ваша карьера?

– Родился я в Грузии, во втором по величине городе страны Кутаиси. Там и теперь живет моя мама, брат с семьей. С 1989 года я играл в дубле кутаисского «Торпедо», был под основой. А затем развалился Советский Союз, в Грузии началась война. Стало не до футбола.

– Часто бываете на родине?

– В последний раз был в Грузии в 2015-м.

– Можете сравнить уровень жизни там и в Беларуси?

– В Беларуси есть работа. Да, небольшие зарплаты, но в Грузии и такую работу трудно найти. Потому многие грузины уехали за рубеж. Наверное, нет такой семьи, где кто-то не перебрался бы в другую страну. Что мне в Грузии нравится, так это то, что развивается туризм, стало много отличных гостиниц. Тбилиси очень красив, хорошие курорты в Батуми, в Кобулети.

– Как вы попали в Беларусь?

– Понял, что если хочу развиваться, то из Грузии надо уезжать. Сразу поехал в Ростов, там жил у знакомых и тренировался. И тут агент, работавший с Геннадием Бабошкиным и Сергеем Грабуном, предложил поехать на просмотр в Слоним.

– Представляли куда едете?

– Знал, что страна входила в СССР, столица – Минск, и что там говорят по-русски. А до того ни разу здесь не был. Весной 94-го приехал в Слоним в три часа ночи. Люди подсказали, как добраться до гостиницы. Заселился, а утром пошел в офис клуба, который находился в том же здании. Через неделю предложили подписать контракт. Около месяца ждал трансфер из Грузии.

В команде прижился быстро. Мы ведь были молодые, дружные, жили в общежитии. Другие времена были. Это сейчас компьютеры, мобильники, а тогда один телевизор и один видеомагнитофон – на всех. Вместе общались, ходили на дискотеку. В общежитии, на втором этаже, была дискотека «Импульс», после игр любили туда заходить. Будь я сейчас тренером, никогда бы не поселил команду в том общежитии…

– Нарушали спортивный режим?

– Бывало, конечно. Но без фанатизма и не перед игрой. Ты себе представляешь: молодые пацаны после игры лежат в общежитии и смотрят телевизор? Это же с ума было сойти!
Честно скажу, физическое развитие тогдашних футболистов было иным. Возьмем, например, братьев Дигелей. Они были из деревни Козловщина, недалеко от Слонима. Не особо техничные, без футбольной школы, но сумасшедшие физические возможности. Даже после дискотеки могли два тайма бегать на высоких скоростях!

– Успехи не заставили себя ждать…

– Да, в 1995 году мы перешли под крыло Водоканала, главой клуба стал Василий Шкодов, команда сменила название на «Коммунальник». Футболисты были оформлены как спортсмены-инструкторы. На Водоканале получали зарплату. Был стабильный состав и финансирование, в 1996-м мы первый раз вышли в высшую лигу.
В Слониме был настоящий футбольный бум, эйфория. Мест на трибунах не хватало, многие болельщики смотрели матчи стоя. И команда хотела себя показать. Представьте, серию из девяти домашних матчей без поражений выдали. Отличный результат для новичка элитного дивизиона. В итоге же заняли 11-е место. После матча с «Трансмашем» я попал на первую полосу «Прессбола»…

– А затем был неудачный сезон-1998…

– Ничего не предвещало. Появилось неплохое финансирование. Конечно, не такое как тогда в Мозыре или сейчас в Бресте, но все же. Молодые футболисты, конечно, продолжали жить в общежитии, но игрокам основы уже снимали квартиры. Это было правильно. Спортсмен должен отдыхать после матча, а в общежитии ведь шум: дети, женщины на кухнях варят борщ.

В команду пришел Яков Шапиро, привел костяк из «Атаки-Ауры». Не скажу, что между нами и новыми игроками возникли натянутые отношения, но чтобы сыграться нужно было время. Помню, обыграли минское «Динамо», я еще забил с передачи Дивакова. Готовились к игре в Гродно, у всех хорошее настроение, и тут…

Не знаю, что случилось, но Шапиро написал заявление об уходе. Не хочу сказать ничего плохого, но те игроки, которые пришли вместе с Яковом Михайловичем, знали, что уйдут после окончания сезона. Чисто психологически им было непросто найти мотивацию. А резервисты не смогли их заменить, потому что были не в игровом тонусе. Заняли последнее место.

– Что скажете о Шапиро, как о человеке?

– Своеобразный человек и тренер. Была жесткая дисциплина, но под настроение мог и шутить. Верующий человек был. Верил в приметы, например, перед матчем автобус должен поехать вот так, а не так. Если кошка черная перебежала, то автобус обязательно должен остановиться.

Но, повторюсь, была дисциплина. Такой пример. Должны были играть в Слониме, но перед матчем заехали в гостиницу в Барановичах. Как понимаю, чтобы у игроков было меньше соблазнов.

– В 2000-м вы все-таки покинули Слоним.

– Уехал в Светлогорск, «Химик» заплатил компенсацию. Команда хотела выйти в высшую лигу, хоть и не афишировала это. Состав подобрался приличный. Переполненные трибуны, финансирование. Но «Звезда» и жодинское «Торпедо» под руководством Шапиро нас опередили.

Потом поиграл в несвижском «Верасе», после – в «Торпедо-Кадино». В Могилев меня пригласили на роль дядьки-наставника. В 2004-м вернулся на полгода в Слоним. Затем опять «Торпедо-Кадино», помог команде и тогдашнему ее тренеру Андрею Скоробогатько сохранить место в первой лиге.

– Вы завершили карьеру в 32 года. Не рано?

– Рановато, силы были, мог еще года три поиграть. Но так сложились обстоятельства. Ввели лимит на легионеров, и в первой лиге я играть уже не мог. Из высшей же лиги звали только в Речицу, а туда не было желания ехать. В Слониме была семья, подрастали дети.

– Сколько их у вас?

– Трое сыновей. Старший сейчас служит в армии. Средний учится в Мозыре, в спортивном училище олимпийского резерва, он греблей занимается. А младший, Миша, приехал со мной на интервью, ему десять лет, он занимается футболом у меня в группе. Я сейчас работаю детским тренером в микрорайоне Альбертин, где проживаю, мы построили там дом.

– Возможно, лет через семь в Беларуси появится еще один футболист Татарашвили?

– Надеюсь, задатки футболиста есть. Вот в среднем я их не увидел, решил отправить его в другой спорт. Он выбрал греблю, и у него хорошо получается.

– Ваши дети считают себя больше беларусами или грузинами?

– Конечно, они намного больше беларусы. Они здесь родились и выросли. Их родной язык беларуский, по-грузински они знают лишь несколько слов.

– А вы сами понимаете беларуский язык?

– Говорить мне сложно, а понимать – конечно, понимаю. Я вообще быстро в Беларуси адаптировался, никаких проблем.

– Уезжать из Слонима не планируете?

– Нет! Здесь построил дом, мне комфортно. Только если по работе предложат хороший вариант в другом городе.

– Чем вы занимались по завершении карьеры?

– Сразу пошел работать на слонимский Водоканал, но со временем понял, что не могу без футбола – и начал тренировать детей. В Слониме появился амбициозный проект «Белтрансгаз», и вместе с Евгением Савонем я вошел в тренерский штаб под руководством Алексея Шубенка.

– Можно подробнее об этом проекте?

– На мой взгляд, это был амбициозный и перспективный проект. Если бы не обстоятельства, вызванные переходом «Белтрансгаза» под крыло Газпрома, то, думаю, клуб существовал бы поныне, и играл в высшей лиге. Мы начинали вместе с «Ислочью».

– Один из ваших подопечных в «Белтрансгазе», Евгений Шикавка, впоследствии вызывался в сборную, играл в Греции, сейчас перешел в минское «Динамо». Вы, как нападающий, видели в нем потенциал?

– Потенциал был виден, но что-то чуть-чуть мешало ему раскрыться. Я рад, что у него все сложилось.

– Вам удалось скопить денег за футбольную карьеру?

– Не те заработки тогда были. Что зарабатывал, на то и жил. Это теперь даже в аутсайдерах высшей лиги зарплаты тысяча-две долларов, а тогда было иначе. Разве что в «Славии» и «Белшине» платили сопоставимые деньги.

– Напоследок, блиц-опрос. Драники или хинкали?

– Хинкали. Соскучился по ним, а драники ем, можно сказать, каждую неделю.

– Любимый футболист?

– Ибрагимович.

– А если беларуский или грузинский?

– Давид Капиани. Из беларусов – Валентин Белькевич. Однозначно.

– За кого будете болеть в мартовском матче Грузия – Беларусь?

– Пусть победит сильнейший!

– В Слониме вас помнят как футболиста?

– Люди постарше – безусловно. Подходят, интересуются делами, иногда фотографируются. Мне это очень приятно. Там, где ты играл, должен оставить свой след. Это главное для футболиста! Неважно, из Ливерпуля он или из Слонима.

Никита ПАСТУХОВ
Фото автора
Источник: Прессбол